ac0fbaff     

Столяров Андрей - Чрезвычайная Экспертиза



Андрей Михайлович СТОЛЯРОВ
ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ ЭКСПЕРТИЗА
Фантастический рассказ
Комиссия состояла из четырех человек. Сам Астафьев, его заместитель
Воронец, генерал, фамилию которого Астафьев не разобрал, и помощник
генерала - полковник, подтянутый, в новом обмундировании.
Ехали на армейском вездеходе. Астафьев чувствовал себя неважно.
Конечно, в других условиях он бы ни за что не согласился на подобный полет
- возраст не тот и положение обязывает: если он нужен, пусть обеспечат
нормальную поездку. Но просьба министра была очень убедительна.
Собственно, это была даже не просьба, а приказ. И возражать здесь было
неуместно.
На сборы дали всего час. И это ему - директору института, профессору,
лауреату. Потом - черная "Волга", бешено промчавшаяся по городу, военный,
непривычно пустынный аэродром, летчик, молодой, веселый, ухмыляющийся на
просьбу лететь потише, и низкое серое небо над аэродромом, в которое
гражданские самолеты не выпускаются.
И шестичасовой перелет, и заложенные уши, и бледное, напряженное лицо
Воронца. А вечером, вернее, уже ночью - комната в офицерской гостинице -
одна на двоих. Астафьев уже много лет не делил комнаты еще с кем-нибудь:
ему предоставляли отдельный номер.
И бессонная ночь. Воронец ворочается, посапывает, а он лежит в
темноте и не может уснуть. И поднимается злость на Воронца, который сопит,
на себя - зачем согласился, на неизвестного администратора, не подумавшего
о том, что им надо где-то жить, и запихавшего его, Астафьева, в эту душную
тесную комнату.
А потом рассвет - быстрый, яркий, с горячим солнцем, завтрак -
Астафьев выпил только кофе, и вот они трясутся в вездеходе по степи.
Но что волновало серьезно - это погода. Уже сейчас, в восемь утра,
пекло невыносимо. Кондиционеров здесь явно не предвидится. Правда, есть
надежда, что закончат они быстро. Может быть, и делать ничего не придется
- посмотрят и обратно. И вечером он будет дома, в Москве.
А жара все-таки ужасная.
Мотор звучал ровно, негромко. Колеса подминали траву. Она была по
колено, источала одуряющий запах. За машиной оставались две колеи.
На небе, очень синем, не виднелось ни одного облачка. Воздух над
степью дрожал, поднимался вверх. В невероятной высоте, раскинув крылья,
выписывала медленные круги черная птица. Попадались какие-то приземистые
цветы - горели красным среди травы.
Астафьев думал, что вся эта поездка, весь этот скоропалительный
перелет напрасны. Скорее всего пустяки. Что-нибудь напутали, не
разобрались, и кончится все большим конфузом для военных. Наверное,
Воронец это понимает. Вон какое у него недовольное лицо.
А Воронец думал, что совсем необязательно было посылать Астафьева, -
стар, давно не ведет самостоятельной работы. И вообще не тот человек -
желчен, нетерпим, совершенно не понимает дипломатии: что думает, то и
говорит. Из-за этого могут быть неприятности. На месте происшествия,
конечно, ничего нет, и Астафьев, разумеется, выскажется перед этим
спокойным генералом. И будет конфликт. Больших последствий он, видимо, не
повлечет, они здесь всего лишь в качестве экспертов, но - мнение
создастся. И мнение не только вокруг Астафьева, которому в конечном счете
плевать на все мнения, - он сидит прочно и выше не поднимется, - но
создастся мнение вокруг него, Воронца. И вот это мнение будет рассеять
очень трудно. Воронец думал, что сам он намного лучше справился бы с
задачей. И это сыграло бы определенную роль. Надо, чтобы знали - есть
такой человек, Воронец, - аккуратный, исполнит



Содержание раздела